Наум Ефимович Трахтенберг (04.01.1920 — 16.10.1977)


Версия для печати

Н. Е. Трахтенберг родился 4 января 1920 года в г. Бахмаче на Украине. В 1924 г. семья переезжает в Одессу, где Трахтенберг закачивает среднюю и строительную профшколы. С 1928 по 1932 гг. он учится на архитектурном факультете Одесского института изобразительных искусств (с 1930 г. — Институт инженеров гражданского и коммунального строительства), после окончания которого работает архитектором в Одесском филиале Гипрограда УССР, участвует в разработке проектов планировок городов Донецка, Николаева, Одессы.

По приглашению дирекции института «Белгоспроект» Наум Трахтенберг в октябре 1934 г. приезжает в Беларусь и начинает работать проектировщиком-градостроителем. Уже в 30-е гг. ХХ века он становится ведущим специалистом в области планировки и застройки белорусских городов, совместно с другими архитекторами разрабатывает генеральные планы и проекты планировок городов Бобруйска, Могилева, Кировска, поселка Василевичской ГРЭС.

Творческую работу прервала Великая Отечественная вой-на. С июня 1941 г. по январь 1942 г. архитектор находится в действующей армии, но в связи с болезнью его демобилизуют, и Трахтенберг всю войну работает в управлении строительства Челябинского металлургического завода «Челябметаллургстрой». Летом 1942 г. восстанавливаются связи белорусских архитекторов с Союзом архитекторов БССР, который создается в Москве. Наум Трахтенберг ведет активную переписку с правлением Союза в лице его председателя А. П. Воинова и секретаря В. И. Кондратовича. В декабре 1942 г. участвует в работе пленума правления Союза архитекторов БССР, где обсуждались вопросы подготовки к восстановительным работам в Беларуси. Вернувшись в Челябинск, он разрабатывает несколько проектов жилых домов для послевоенного строительства в нашей республике.

В марте 1944 г. Наума Ефимовича отзывают в созданное Управление по делам архитектуры при СНК БССР и назначают начальником отдела планировки и застройки городов. После освобождения столицы встает вопрос о восстановлении разрушенных городов и сел. В Минск приезжает комиссия по делам архитектуры при СНК СССР — академики Н. Колли, М. Мордвинов, В. Семенов, А. Щусев, профессор И. Лангбард, член-корреспондент Академии архитектуры СССР Б. Рубаненко. В состав комиссии от белорусских архитекторов включают Н. Трахтенберга. На основе ее рекомендаций в конце 1944 г. начинается разработка генплана восстановления и развития Минска. Авторский коллектив возглавил Наум Трахтенберг. Генплан был высоко оценен правительством республики и утвержден СМ СССР в июне 1946 г.

В середине 1940-х гг. Трахтенберг участвует в архитектурных конкурсах на проектирование и застройку центра столицы, создании проектов планировки и реконструкции областных и районных городов республики. В 1953 г. зодчий возглавляет мастерскую генерального плана в Мингорпроекте (Минскпроект), где разрабатывается новый генеральный план города на 1960-1980-е гг., по которому столица Беларуси должна была стать крупнейшим городом страны с населением один миллион человек. С 1954 г. Н. Е. Трахтенберг преподает на архитектурном отделении БПИ (БНТУ), занимается научно-исследовательской работой по вопросам градостроительства, участвует в подготовке монографии «Минск. Послевоенный опыт реконструкции и развития» (1966).

В 1949 г. архитектор награжден орденом Трудового Красного Знамени, а в 1968-м ему в соавторстве присуждена Государственная премия БССР за архитектуру центральной магистрали Минска — Ленинского проспекта (Независимости).

В Белорусском государственном архиве научно-технической документации хранятся письма Трахтенберга военных лет, написанных им из Челябинска, — это исповедь человека духовно богатого, не сломленного военными невзгодами. В них он рассказывает о своей работе, об условиях, в которых живет, вспоминает о годах, прожитых в Беларуси. Эти документы являются свидетельствоми оптимизма автора, его твердой веры в победу, надежды на торжество правого дела.

27.05.1942

Здравствуйте, Александр Петрович!

Был очень рад узнать Ваш адрес в Союзе Архитекторов и сразу же пишу Вам. Мне раньше было говорили, что Вы, Брегман, Вараксин в Куйбышеве, и я как-то писал вам туда…

Очевидно, письмо пропало или не ответили мне.

Давно не виделись мы, Петрович! Ведь уже скоро год, как мы из Минска! И сколько за это время пройдено дорог, перевидено и пережито, не передать. Что у Вас слышно? Как Ваша семья? Жена, дети?

Из минчан, Белгоспроектовцев, почти никого не видел за это время. Правда, здесь в Челябинске сестры Ремесницкие, Штейрин и вот и все. Остальные все незнакомые.

Мне сообщили, что Брегман и Кириенко в Куйбышеве, Столлер в Саратове.

Имел письмо от Рапопорта. Он в армии и служил до последнего времени с Ескевичем и Рыбаковым в одной части. Только недавно они разыскались.

Рапопорт тоже писал, что слышал от кого-то, будто Томах ранен.

Больше ни о ком ничего не знаю…

Работаю я с недавнего времени в Челябинске в проект. отделе особого стр-ва. Только в январе вернулся из армии, где был с первых дней войны. Не знаю, дойдет ли это письмо к Вам (я не уверен в точности адреса). Но если дойдет — ответьте, Александр Петрович. Так приятно получать вести от старых друзей и товарищей по работе, и особенно теперь, в условиях такой разбросанности.

Как Сима Николаевна? Как Вова и Толя? Что Вы знаете еще о наших минчанах? Я слышал, что Бернштейн в армии. По дороге — а я ведь пешком прошагал от Минска почти до Волги — слышал о Фальберге, что он ехал с Татьяной Мих. в Москву. Одельский с семьей, говорят, в Куйбышеве.

Моя семья живет неподалеку от меня в Кыштыме Челябинской обл. Их туда эвакуировали из Киева, где их застала война. Нашел я их чисто случайно через 7 месяцев. Так как никаких известий за исключением слухов не имел о них. Я встретил их на улице — жену с сыном. Я шел им навстречу, и они не узнали меня в шинели да с мешком за спиной.

В общем, много есть, о чем вспомнить в эти дни.

Где работаете? Что знаете о наших товарищах и знакомых? Где Бембель, Вараксин, Муравьев, Могилевчик?

Пишите, Ал. Петрович. Жму руку и шлю наилучшие пожелания Вам, жене и детям. Всего доброго.

Ф. 68, Опись 1, дело 10, лист 24-25

05.09.1942

Дорогие друзья!

Александр Петрович и Василий Иванович!

Очень рад был получить сразу столько писем от вас. Благодарю вас за оказанную честь и доверие и постараюсь оправдать его в меру своих сил и возможностей.

С радостью прочел первую фразу вашего обращения: «ССА Белоруссии возобновил свою работу». Хотя работа сейчас скована условиями и разобщенностью, но тот факт, что что-то воссоздается, что кладутся первые камни нового, восстанавливаемого — так возрождает, и еще больше хочется сделать для Белоруссии.

Ведь, собственно, я не белорус — это не место моего рождения, детства, учебы — всего того, что дает право называть этот край моей родиной. Но 7 лет работы там, когда на моих глазах буквально Белоруссия цвела, росла как на дрожжах, наливалась мощью, богатством и изобилием. И мое, хотя и маленькое, участие в этом созидательном труде сделало этот край родным и близким. В частых поездках по городам Белоруссии: Могилеву, Бобруйску, Витебску и др. — от одного приезда до другого была видна разница в положительную сторону. И это радовало, роднило с этим краем, и сейчас она у меня вторая родина.

Скорей бы ступить на эту землю и начать вновь создавать разрушенное!!! Этот день был бы одним из самых радостных и счастливым. Я очень часто вспоминаю как первое время, после чистенькой Одессы, аккуратной, подтянутой и вместе с тем веселой, после пышного, зеленокудрого Киева я ругал Минск за его грязь, за узость его улиц, его неряшливость. Но шли дни, и всего несколько лет сделали город другим. Я сам включился в этот созидательный муравейник. И тогда Минск, Белоруссия стала как ребенок родной — любишь его за все: и за достоинства, и за шалости, и за веснушки на носу… За все хорошее и плохое.

И как не любить — ведь там и мой труд, и моя дума тоже есть!

Теперь о том, что вы спрашиваете в своем официальном письме. Как я устроен с работой? И хорошо, и плохо. Хорошо тем, что работаю по специальности. Правда, работа в условиях такого стр-ва бывает случайна. Изредка увлекательна, когда делаешь новый проект. Но у нас, в основном, времянки, часто корректирование уже готовых проектов к условиям местности, планировка участков. В общем, архитектуры очень мало.

Та работа, о которой пишете Вы, Ал. Петр., очевидно, интересней. Условия работы? Мой оклад 1000 рубл. Раньше (до 1/8) у нас была сдельщина, и я вырабатывал больше всех — до 1700-1800 рубл. Сейчас ее аннулировали. Мне-то лично хватает, но семье могу помогать меньше.

Что плохо? Плохо то, что из-за отсутствия работы по специальности на месте в Кыштыме — это маленький районный городок — я вынужден жить в отрыве от семьи. А это в условиях наших очень тяжело.

Ведь ни семья, ни я не имеем вообще носильных вещей, не говоря уже о теплых, не обеспечены питанием и самым необходимым. Взять их сюда я не могу, так как не имею жилплощади и живу в общежитии сам. Этот вынужденный отрыв и невозможность им принести реальную помощь в условиях такого времени, которое мы переживаем, очень давит морально. Вот, например, уже начало сентября, здесь резко похолодало, и очень скоро пожалует зима, а у них ни полена дров — нет транспорта, чем привезти. «Блата» у меня здесь нет, а без этого ничего нет.

Собственно, я боюсь сейчас уходить далеко от них. На основании приказа № 37 я пользуюсь бесталоннным питанием здесь и свой паек передаю им. Это для них большое подспорье. Как Вы оставили свою семью, Ал. Петрович? Вернее, как Вы их обеспечили на время В/отъезда? Если и мне их удастся обеспечить, я, не задумываясь ни на минуту, двинул бы к вам.

Жму крепко руки и обнимаю. Желаю всех благ.

Ф. 68, Опись 1, дело 10, лист 64-66

18.09.1942

Уваж. Василий Иванович!

Сегодня получил Ваше письмо от 9/9. Давно не писал Вам, т. к. ждал обещанного Вами подробного письма. В Вашем письме опять есть предложение ехать к Вам работать. Этим предложением мне очень хочется воспользоваться, т. к. приближаюсь к дому, буду работать с пользой и, как писал мне Ал. Петр., на интересной проектной работе. И самое главное, я буду вместе со своими товарищами, с которыми я работаю скоро уже десять лет.

Все это привлекательно, и если бы не некоторые «но», о которых я напишу Вам, я бы, ни на минуту не задумывался. У меня сборы не долги — шинель на плечи, чемоданчик в руку — все, что у меня осталось из носильных и вообще вещей! — и в путь-дорогу.

И вообще, здесь на работе я устроен неплохо. Работаю много, правда, не всегда работа интересна. Иногда приходится много времени и энергии тратить на проектирование переоборудования и мелочи. Работаю я здесь на объемном проектировании, но часто бывают и небольшие планировочные работы.

Снабжаюсь удовлетворительно, и, что самое главное, моя семья относительно недалеко. Я имею возможность весь свой месячный прод. паек пересылать им. А для них это очень большое подспорье, т. к. с питанием у них трудно. И это обстоятельство меня пока удерживает, чтобы дать Вам определенный ответ. Я жду, как они будут реагировать на это предложение. Кроме того, из-за близости могу подъехать хоть иногда к ним. Правда, очень редко — всего один раз — мне удалось воспользоваться им. И то сознание, что в случае чего-нибудь я под боком, могу прийти на помощь, и удерживает меня.

Я работаю над тем, чтобы сделать им сносные условия на зиму, чтобы я мог спокойно оставить их. Вот это и есть единственное «но», которое мешало мне дать Вам раньше и теперь окончательное согласие, и к которому я лично бесспорно склоняюсь.

Я очень многим написал из членов Союза архитекторов и всех попросил сообщить мне о месте пребывания архитекторов и бывших работниках Белгоспроекта. Прошу В/Вас. Иванов., если к моменту получения письма — а Вы пишите, что узнаете — деньги жене еще не перевели, ускорьте это, пожалуйста. У них очень скверно с картошкой, и я хочу, чтобы они теперь, еще до зимы, заготовили бы ее чем побольше. Огород дал неважный урожай, а для этого нужны деньги, деньги и деньги.

Разыскивал Стернизата в Перми, но мне ответили, что он там не значится. Написал письма Кириенко, Томаху, Дан. Иван., Брегману, Вараксину — он в Омске. Могилевчику, Рапопорту, Чечетко — и теперь жду от них писем. Как Ал. Петрович? Горячий привет ему. Как жена, Клара? Желаю В/ и семье всех благ.

Ф. 68, Опись 1, дело 10, лист 84-86

01.10.1942

Привет, Александр Петрович!

По поводу всех затронутых вопросов отвечаю Вам. В конкурс или товарищ. соревнование я включаюсь тоже. На чем именно остановлюсь, еще не знаю точно — скорее всего, буду делать тему «музей»-памятник. Правда, для работы времени мало. Сейчас рабочий день у нас 12 ч. и кончаем поздно, но я все же постараюсь не остаться в долгу — сделать этот проект.

Свои обязанности как члена временного правления выполняю. Мне не совсем ясно, в чем должна заключаться работа по планировочным вопросам. Мне думается, что не в разработке схем и т. п. материалов она должна заключаться теперь. А дело в том, чтобы подобрать необходимые проекты жилых, общественных и коммунальных зданий облегченного типа из местных материалов, которые бы удовлетворяли следующим требованиям: простота конструктивного решения; возможность широкого применения сборности индустриал. стр-ва; возможность широкого применения мало- и неквалифицированной силы для их осуществления; по объемам и стадиям здание должно удовлетворять минимальным сангигиеническим требованиям и, наконец, их дешевизне.

Из этих типов сооружений впоследствии придется компоновать поселки и целые селитебные районы. Параллельно, конечно, с восстановлением капитальн. сооружений.Так я понимаю поставленную сейчас проблему. Когда мы после изгнания этих мерзавцев из Белоруссии вернемся в родные города, сама жизнь и ее запросы поставят свои насущные задачи перед нами.

Эта работа может проходить и путем подборки готовых проектов, и путем разработки проектов такого типа самим.

Теперь в части собирания членов Союза Архитекторов. Всем, адреса которых у меня были, я написал и попросил сообщить обо всех членах союза Сов. Архитект. и бывших работниках Белгоспроекта.

Желаю всех благ.

P. S. Получаете ли Вы газету «Советская Беларусь» (где на нее можно подписаться?).

Ф. 68, Опись 1, дело 10, лист 103-104

03.10.1942

Уважаемый Александр Петрович!

Большое спасибо Вам за газеты. По многу раз перечитывал их в поисках упоминаний о родных местах, знакомых имен. Что эти варвары сделали с Минском, Гомелем? Трудно себе даже дать отчет, как эти гады уничтожили и во что превратили цветущий край! Но будет день, и как осенние листья с деревьев, полетят эти старосты, Кубэ и пр. их покровители. И мы с еще большей творческой интенсивностью будем работать над восстановлением, украшением наших родных мест. Пройдут года, но никогда не забудется ненависть к этим варварам.

Ал. Петр.! Сколько денег нужно выслать за газеты? Буду очень благодарен, если будете присылать их. Напишите, как живете, как жена и дети, удовлетворены ли своей работой.

Ф. 86, Опись 1, дело 10, лист 106

11.12.1942

Экспедиция газеты «Советская Беларусь»

Уважаемая т. Ногина!

Все, что касается Белоруссии, самоотверженной ее борьбы с фашистскими грабителями и насильниками очень глубоко волнует меня. Поэтому высланную Вами мне газету «Советская Беларусь» всегда ожидаю с большим нетерпением и с живым интересом прочитываю все, как говорится, «от доски до доски». И не только мною она читается. Со мной вместе работают еще несколько белорусов — из Бобруйска и Минска, и получаемые мною газеты они также прочитывают.

Читая об успехах партизанских отрядов, лишний раз убеждаешься в том, что фрицам не удалось и не удастся сломить силу сопротивления гордого белорусского народа. Их успехи в сочетании с сильными ударами героической Красной Армии с фронта сломают фашистскую военную машину, и над освобожденной Белоруссией вновь широко разовьется родное Красное Знамя. Здесь, на Урале, вдалеке от Белоруссии, Ваша газета поэтому особенно дорога, как привет с родного края.

Надеюсь, что и в будущем Вы также будете высылать ее.

Ф. 68, Опись 1, дело 10, лист 227

01.06.1943

Здравствуйте, Александр Петрович и Василий Иванович!

Редко, очень редко балуете вы письмами, а если бывает, то официальными. Ваше письмо с перечнем тем получил и отвечаю, что хотел бы работать над 4 темой — «о реконструкции городов в послевоенный период». К сожалению, здесь подходящей литературы нет.

Было бы очень хорошо, если бы вы, если это возможно, выслали мне наложенным платежом литературу по вопросу маскировки и ПВО в условиях населенных мест. Мне кажется, что эти вопросы, мало учитывающиеся в довоенных проектах, должны получить более яркое выражение. Тогда (при литературе) я кое-что смог бы делать, так как о поездке в Москву говорить трудно. Уж очень много работы сейчас. Что нового в Союзе? Что пишут вам? Может быть, еще кто-нибудь нашелся. Желаю всех благ.

Ф. 68, Опись 1, дело 13, лист 155

09.06.1943

Здравствуйте, Александр Петрович и Василий Иванович!

…У меня много новостей. Самое главное, что я, как говорится, чуть-чуть не уехал в Сталинград на восстановительные работы. Такие намеки были, но пока разговоры о них прекратились. Прошел комиссию военкомата и, как прежде, остался снятым с воинского учета. Я здесь эскизно разработал несколько проектов жилых домов, которые могут быть использованы при восстановительных работах в Белоруссии. Они просты по планировке, дают большие возможности для всевозможных комбинаций при расселении и могут дать интересные мотивы их архитектурного оформления. Сейчас я работаю над проектами жилых домов, которые, удовлетворяя минимальным нормам военного времени, в дальнейшем могут быть решены как обычные малометражных 2-комн. квартиры.

В настоящее время предлагается покомнатное расселение. Санузел (люфт и ваттер) один на 4 комнаты. В комнатах устанавливаются шведки, которые потом переделываются в отопительные печи. Конструктивная разработка должна обеспечить сборность.

Я целиком присоединяюсь к плану работ на 1 квартал 1943 г. и особенно в части создания специальной организации, которая будет подготавливать и руководить восстановительными работами. Это потребует больших подготовительных работ как проектных, так и организационных с тем, чтобы сразу после освобождения Белоруссии начать широким фронтом эти работы. А ведь это уже близко, друзья! Успехи на фронтах такие замечательные, что скоро-скоро в сводках Информбюро появится фраза «В Белоруссии…», как сейчас говорят об Украине.

То же о проектных организациях. Я считаю, что, может быть, об этом и рано еще говорить, отказ от таких больших концентрированных проектн. организаций типа Белгоспроекта или Белпромпроекта неверным. Их существование не исключает более мелких проектных организаций по областям, но та система проектн. организаций, которая сложилась к началу войны, мне кажется разумной и требующей своей полной реставрации.

По разделу творческой работы я также согласен со всем. По последнему пункту (о теоретич. разработке) я кое-что сделал. Вернее, просто некоторые свои соображения, к слову говоря, несколько противоположные тем, которые положены в основу проектов колхозн. поселений, я себе набросал. Если это будет вас интересовать, вышлю их вам. Они не претендуют на исчерпывающую полноту. Это просто несколько принципиальных положений, которые, учитывая опыт войны, мне кажется, следовало положить в основу планировочных работ.

Что у вас нового? Как работаете? Желаю вам всего светлого. Жду ваших писем.

Ф. 68, Опись 1, дело 13. лист 142-143

Всего просмотров: 6 125
Опубликованно: 16.12.2013